Анна Гава - Только ты
— Даже к Ане? — робко спрашиваю я.
— Даже к Ане… — тихо отвечает Марко.
— Какая она?
— Такая, как я себе и представлял. Невероятно красивая, миниатюрная.
Стоило мне ее только увидеть, как я сразу понял, что это мое.
Голос брата снова надрывается, и он отводит взгляд в сторону.
— Может, пошлешь Карлу?
— А ребенка мне тоже послать? — срывается он.
Слезы катятся по моим щекам. Единственное, что я могу сделать — разделить с братом его горе. Оплакать вместе с ним его любовь. Которую он нашел, но не смог принять… Мы плачем вместе. Он обнимает меня и прижимает к себе:
— Росси, об этом разговоре, и вообще обо всем этом, никто не должен узнать, — говорит он, смахивая слезы. — Это единственный и последний разговор о ней.
— Как скажешь, — отвечаю и утыкаюсь к нему в грудь.
Мы плачем о растраченных надеждах и упущенных возможностях. Мы оплакиваем свою жизнь, которая, на первый взгляд, любому покажется пределом мечтаний. Но это совсем не так…
Мы допиваем текилу и возвращаемся в дом. Целую Марко в щеку и желаю хороших снов. Он кивает в ответ и целует меня в лоб:
— Спасибо, Ли, — говорит он.
— За что?
— За то, что просто выслушала…
Улыбаюсь и иду в свою комнату. На то мы и брат с сестрой, чтобы всегда быть рядом. Никогда не забуду, сколько он сделал для меня. Только благодаря Марко я до сих пор жива. И за это я не устану его благодарить.
***Просыпаюсь с тяжелым похмельем и сразу нахожу на тумбочке бутылку холодной минералки. Выпиваю ее залпом и с трудом поднимаюсь с кровати.
Внизу ведется оживленная беседа, я не совсем понимаю, что происходит. Плотнее закутываюсь в халат и прохожу в столовую. За столом сидят родители и Марко с Карлой. Она довольно улыбается и нагло смотрит мне прямо в глаза. Ненавижу суку. Думаю, вся моя досада отпечатывается на лице, потому что беседа резко затихает, и все смотрят на меня. Но что я могу? Собираюсь с силами и выдыхаю, садясь за стол рядом с ними:
— Доброе утро, Ли, — говорит Марко, ставя дымящуюся чашку с кофе на стол.
И в этой фразе я слышу намного больше, чем простое пожелание доброго утра. В этой фразе все. Я его понимаю и не осуждаю.
— Доброе утро, — отвечаю, и нотки недовольства все равно сквозят в моем голосе. — Значит, вы двое теперь вместе?
Карла смотрит на Марко и ждет, что он ответит на мой вопрос.
— Да, попробуем начать все с нуля. Возможно, у нас еще есть шанс быть счастливыми вместе.
Родители переглянулись и видно поняли друг друга без слов. Все уважают решение Марко, и никто не станет его осуждать. Это только его выбор и только ему нести ответственность за все его последствия.
Встаю из-за стола, так и не притронувшись к завтраку. Аппетита нет, да и смотреть на эту странную парочку мне совсем не хочется. Поднимаюсь в свою комнату, иду в душ и привожу себя в порядок. Сейчас самое время подумать о своем будущем. Я никогда не участвовала в семейном бизнесе, не помогала в благотворительном фонде бабушки. Все заботы взял на себя Марко, он потом и кровью зарабатывал и удваивал наш семейный капитал, разрываясь сразу на несколько дел. В свое время мы с Роберто продали ему свои доли в общем семейном бизнесе. Суть его заключается в постройке элитной недвижимости, высоток и закрытых поселков для миллионеров. Меня это никогда не интересовало, да и Роберто не волновало ничего, кроме его клуба. У каждого из нас есть свой трастовый счет, который нам открыла бабушка, и ежемесячно мы получаем круглую сумму, которую можем тратить на свое содержание и нужды, не работая, но наслаждаясь жизнью. Только Марко ни разу им не воспользовался и не потратил ни единого евро оттуда. Во мне снова просыпается совесть, но все в моих руках и еще не поздно изменить положение дел. Я смогу стать опорой своей семье и наконец, внести свой вклад и принести хотя бы минимальную пользу.
Сажусь в свой старенький Фиат и еду в институт подавать документы на экономический факультет. Давай, Лия! Хватит быть овощем!
Закончив с бумажной волокитой и вступительным тестом, выхожу из здания и вдыхаю разгоряченный воздух Рима. Толпа туристов снует в поисках достопримечательностей на фоне, которых они еще не успели сфотографироваться. Решаю прогуляться до ближайшей кофейни и насладиться этим новым переполняющим меня чувством. Ответственность, наверное, так оно называется. Я горжусь собой сейчас и думаю, что для этого сегодня у меня есть полное право.
Замечаю небольшой газетный киоск, подхожу, чтобы ближе рассмотреть снимок на первой полосе, который привлек мое внимание. Вытаскиваю из кошелька первую попавшуюся купюру и протягиваю продавцу:
— Мне нужна эта, — только и проговариваю, пальцем указывая на «Il Messaggero».
Парень протягивает ее мне, и я на ватных ногах подхожу к столику под открытым небом.
— А сдачу? — кричит мне в след.
— Оставь себе, — отмахиваюсь от него
Делаю глубокий вдох и прошу официантку принести мне кофе. Еще раз смотрю на обложку. На первой полосе два снимка. На первом я и Роберто, идущие по ковровой дорожке на благотворительном вечере, а на втором я, Роберто и Денни, сидящие за столиком в Макдональдсе. Заголовок гласит:
«Секс, наркотики, фаст-фуд!»
Черт, проклятые папарацци раздули целый скандал из банального похода в фаст-фуд. Открываю нужную страницу и начинаю читать статью:
«Лия Росси в компании своего кузена Роберто Шипа появилась на благотворительном вечере фонда „ROSSI“, посвященном сбору средств на нужды талантливых детей и молодежи. Светская львица и ее кузен пробыли на мероприятии всего двадцать минут, предпочтя провести время в ближайшем фаст-фуде. За ними последовал Денни Насти — ближайший друг семьи Росси и сын основателя клиники красоты и здоровья — Стефано Насти. Напомним, что за семейной династией Росси-Шипа тянется дурная слава. Лия Росси прославилась своим вздорным характером, проблемами с наркотиками и алкоголем. Роберто Шипа был замешан в сексуальном скандале, после которого состоялся его развод с женой — известным дизайнером Сарой Шипа. Главы Фонда Марко Росси — самого завидного холостяка в Италии, на мероприятии не было. Зато Алекс Росси, один из учредителей фонда, и сводный брат Марко и Лии Росси, выступил с потрясающей вступительной речью. Все мы надеемся, что хоть кто-то из подрастающего поколения Росси, все же заботится о своих согражданах».
Черт, раздули слона из ничего. Я всегда находилась в плену у своей фамилии. Вот и сейчас смотрю на очередную статью, поливающую меня грязью. И это никогда не закончится. Вся моя эйфория проходит за секунды, и я остаюсь с чувством пустоты внутри. Прошлые грехи будут тянуться за мной вечно, а я навсегда останусь их пленницей. Меня никогда не назовут хорошим человеком, потому что наркоманка и алкоголичка по определению не может быть хорошей. Поэтому чтобы я ни делала, все будет без толку. Никто в этой проклятой статье не упомянул, сколько денег мы отдали на благотворительность прежде, чем пойди в этот чертов Макдональдс!
Набираю номер Роберто, он сразу берет трубку, будто только и ждал моего звонка:
— Лия, ты читала сегодняшнюю прессу? — говорит он взволнованно, не давая мне его даже поприветствовать.
— Да, по этому поводу я тебе и звоню, — недовольно отвечаю я. — Я сейчас в центре города, и мне начинает казаться, что в меня полетят камни или меня распнут прямо здесь.
— Не говори глупости, но на всякий случай возвращайся домой. Нужно обсудить это с Марко.
— Ему сейчас не до нас. Он с этой потаскухой мирится.
— Дела для него на первом месте. Так что возвращайся домой, я сейчас тоже туда подъеду.
— Хорошо, — отвечаю и кладу трубку.
Иду в машину и стараюсь сделаться невидимой. Но мне везет, и я теряюсь в толпе туристов и не привлекаю к себе внимание.
Уже через полчаса я сижу в нашем доме, в кабинете отца. Здесь собрались все: Марко, Роберто, отец, Алекс и мама:
— Лия, что случилось? Почему вы ушли с благотворительного вечера? — негодует Марко.
— Лия тут ни при чём, — вмешивается Роберто. — Мы ушли из-за этого подонка.
Кузен кивает в сторону Алекса, а тот лишь ехидно ухмыляется.
— Он устроил там целый концерт, чтобы вывести нас на эмоции, — отвечаю я.
— Алекс, ты понимаешь, что из-за этого страдает репутация нашей семьи? — спрашивает отец.
— Репутация нашей семьи страдает только из-за этой мелкой шлюшки-наркоманки, — невозмутимо отвечает он. — И этого куска говна, который не мог удержать свой член в штанах.
